В одной украинской песне есть такие слова: «Можна вибрать друга и по духу брата, та не можна рiдну МАТIР вибирати. Можна все на свiтi вибирати сину, вибрати не можна тiльки Батькiвщину!». Не человек решает, в какой семье родиться, а также в каком веке. Вот и мне дано было быть дочерью, имеющей папу, маму и ещё троих братьев. Село, в котором я возрастала, было окружено плодородными полями, и славилось чистой родниковой водой. Наши родители, получив в подарок этот мир, с любовью поделились с нами, своими детьми, жизнью под солнцем. Мой средний брат, который был старше меня на три года, быстро подрос и среди своих сверстников выделялся своим ростом. Родители купили ему взрослый велосипед с высокой рамой, к которому он очень бережно относился. Иногда брат позволял мне прокатиться во дворе, крепко держась за руль, став одной ногой на левую педаль и оттолкнувшись другой ногой, проехать коротенькое расстояние. Брат мне строго запретил, чтобы без его разрешения я не брала велосипед.
Наш дом был первым по четной стороне улицы под № 2, а за соседским домом № 4 был узкий переулок, в котором трудно было разминуться двум телегам. За нашим огородом начинался пустырь, а внизу протекала небольшая речушка, через которую был проложен мост. На противоположной стороне речки находилась мельница, к которой, в течение рабочего дня, подъезжали телеги, гружённые мешками с пшеницей или кукурузой. Для более удобного подъезда к мельнице, руководители колхоза решили проложить дорогу через пустырь, имеющий довольно крутой спуск. Большой тяжелый гусеничный бульдозер своим отвалом стал выравнивать спуск к речке, срезая все неровности ландшафта, оставляя после себя гладкую дорогу.
Так случилось однажды, что ни родителей, ни брата некоторое время не оказалось дома, а велосипед, прислонённый к стене, поблескивал на солнце. И я не удержалась, выкатила велосипед на горку и решила прокатиться по новой дороге. Стала на одну педаль и оттолкнулась, но велосипед сам покатился при этом, всё время, увеличивая скорость. А тут ещё и дорога, казавшаяся с пригорка идеально гладкой, оказалась «изжёванной» гусеницами бульдозера. Велосипед мчался под уклон, дребезжа всеми спицами и звонком, находящимся на руле, который я еле удерживала. И когда я почувствовала, что мне больше не удержать велосипед, то решила спрыгнуть с него, оттолкнув велосипед в противоположную сторону. Я совершила очень жесткое приземление, а вместе со мной и велосипед. У меня были исцарапаны колени и локти, а у велосипеда искривлён руль и погнуты спицы. Так я, прежде чем получила знания из урока физики, испытала физическое явление под названием «Ускорение», которое очень хорошо запомнили мои локти и колени.
Не знаю как кому, но мне сегодня кажется, что «колесо времени» получило от Бога «ускорение» и мир трясёт на пути жизни, и многим всё тяжелее удерживать «руль» судьбы и некоторые спрыгивают на ходу, ощущая ускоряющийся ритм жизни. Да даст Бог всем «мягкую посадку»!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
ВСПОМИНАЮ ДИДОВУ ДОЙЧЕВУ СКАЛУ Комментарий автора: Он был простым дворником и вывозил мусор в глубокий овраг, которому мы дети присвоили его имя. Любой труд почётен. Возможно этот старик и не знал, что мы на пустыре прославляли его имя.
Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
